С
Михаилом Медведковым мы познакомились непосредственно на страницах нашего сайта в переписке, завязавшейся в
статье о рубке каната. До этого и я, и Василий читали интервью с Михаилом в журнале «Клинок булатный» №2(7) за 2008 год. И вот – личная встреча и первое интервью для
Харалуг.ру
Леонид Миндолин: Михаил, расскажите, пожалуйста, для наших читателей немного о себе. Кто такой Михаил Медведков?
Михаил Медведков: Какая именно сторона жизни интересует?
Л.М.: Сторона, связанная с ножами. Ваш путь – с чего начали, как продолжили и что есть сейчас.
М.М.: Как хобби – это началось с детства. С младших классов была любовь к ножам. И сами делали с дядей. Он у меня очень «рукастый». Он мастер производственного обучения в ПТУ, и он меня этому учил. И сам что-то находил. Помню даже такие смешные нюансы, что для кого-то найденный нож – ну просто нашёл, и нашёл. А я помню: где-то под лестницей, в подъезде, нашёл нож кухонный с отломанной плашкой. Обмотал ручку… Ещё тогда всё про индейцев книжки читали, сшил для него ножны… Хотя был обыкновенный кухонник. Потом совершенно этим не занимался профессионально. Военный, офицер запаса – военное училище, потом войска, т.е. совершенно этого не было. И после войск тоже этого не было. И потом как-то накрыло… Не помню, с чего это всё началось. Стал по магазинам просто ездить, захотелось узнать, кто в Москве делает ножи. Заехали в один-другой магазин, я помню с женой мы катались. И где-то, в «Басселарде», кажется, на ВДНХ, мы узнали, что в Москве есть фирма «
Южный крест». Дали телефончик, я позвонил директору, говорю: «Давайте встретимся». Долго не получалось встретиться, потом встретились. И, в общем, приняли. Сначала я занимался ручками, клинками особо не занимался. В «Кресте» я клинками вообще не занимался, скажем так. Потом «
Южный крест» распался. Я к тому времени проработал там уже года четыре-пять. До распада мы уже начали проводить эксперименты по микарте и по конструкции. То, что сейчас воплотилось в
РВС’овский фирменный монтаж. Это было придумано чуть ли не в «Кресте». Причём придумано совершенно спонтанно. Конструктивная особенность совмещает и всадной монтаж и накладной монтаж. Получился удачный эксперимент. Не было такого «О! Мы придумали классную вещь!». Ну, сделали и сделали. Потом сделали что-то ещё, похожее. А потом уже и обратили внимание на этот необычный монтаж. Это наше. Потому что если сразу не скажешь, что это наше, кто-нибудь сделает так же и скажет: «Нет, это я изобретатель». Стали ещё в «Кресте» «изобретать микарту», всякие модели. Самое смешное – с
Дитмаром Полем общался на
Arms&Hunting. Его книга 2002 года у меня до сих пор есть. Ещё в «Кресте» книга куплена. И ножи оттуда брались, прорабатывались. Я Дитмару говорю, типа: Спасибо, дорогой товарищ Дитмар за то, что некоторые подсказки были и по формированию ножевого вкуса, стилю и видения современного тактического ножа, и городского ножа. Потом создали «
РВС», когда «
Южный крест» развалился. И уже именно стали раскручивать те задумки, которые в «Кресте» и создавались То есть, это микартовая ручка, надёжная конструкция, «внедорожные» ножи, скажем так. А потом уже на базе «
РВС» решили вернуться к классике. И «
Асгард» - это мы, те же пять человек, но уже классика в стиле «
Южного креста».
Л.М.: То есть люди те же самые, только другой стиль ножей?
М.М.: Да. Я сейчас расскажу весь подтекст. Делаем мы же, теми же руками, но получается две линейки. Одна техно-стиль, более неубиваемая – это «
РВС»; и классическая старая советская – это «
Асгард». Вообще сейчас у нас идёт слияние по брендам. «
РВС» - это торговая марка. А «
Асгард» - это будет производственная фирма. То есть мы, может быть, даже переведём те ножи, которые с деревянными ручками - они будут называться «
РВС-классик», а «
РВС», который сейчас есть, он будет ещё какой-нибудь.
Л.М.: А что у Вас сейчас за ножи с собой?
М.М.: Это – «
Варан».
Л.М.: Почему - «
Варан»? Откуда пришло название?
М.М.: Получилось как: был нож «
Мако». Есть акула мако. У ножа был «верхний плавник» и «нижний плавник». То есть он - как акула. Потом я этот «верхний плавник» срезал, нижний тоже подрезал. Вроде и нож не мешается, и поуже будут ножны. И по контуру посмотрели, думали - как его назвать. И как морда варана показался – такой же «покатый лоб». Ну и вроде бы название неплохое, и контуры похожи…
Л.М.: И раскраска такая же. Немножечко пятнистая. А сталь какая, и из чего рукоять?
М.М.: Здесь дюратек. Дюратек американцы очень не хотят высылать в Россию. Вроде бы это NASA’вская сталь CPMS30V, очищенная и так далее, которая создавалась для NASA и вроде бы сейчас они дюратек прикрыли. То есть тридцатка простая идёт, а дюратек очищенный не идёт.
Л.М.: Даже из названия, если это «говорящее название», видно, что dura – это сокращение, скорее всего от durable, то есть долговечный, хороший, надёжный, прочный.
М.М.: А вот этот нож, он называется у нас «
Круглый» вчера занял 1-е место в категории разделочных ножей длиной до 150 мм. Это наша Х12МФ.
Л.М.: Чуть-чуть не по моей руке рукоять.
М.М.: Маленький, тоненький. Вообще его готовили к боевому применению - городской тактический нож, свинопуховик… Он весь нарезанный, в руку «колко» так «вцепляется». Им резали и войлок, и резину, и алюминий, и деревяшки и всё…
Василий Слиган: Обкладки из микарты?
М.М.: Да. Мы тоже её клеим сами. Вот этот сделан из «брезенитухи» - ткань крупного плетения зелёного цвета. У «Варана» - оранжевая с чёрным ткань. Она выкраивается, пропитывается… Долго подбирали определённую эпоксидную смолу…
Л.М.: Наверное, самой большой тайной при изготовлении микарты как раз и является смола?
М.М.: Глупо, конечно, рассказывать, какая смола у нас используется. Но это не та смола, которая продаётся в пузырёчках в магазинах. Ведь очень много разных марок смолы и они могут отличаться маленькими градациями: одна чуть более текучая, другая чуть получше застывает, третья более хрупкая, у четвёртой адгезия выше, у пятой – когезия выше. Куча всяких нюансов.
Л.М.: Адгезия и когезия – что это?
М.М.: Адгезия – смачиваемость. Когезия – неотлепляемость после высыхания. Опять же смачиваемость, та самая адгезия, должна быть очень высокой, потому что материал рыхлый и она должна туда проникнуть, несмотря на все пузырёчки воздуха и там остаться. Она должна быть текучей. Текучие смолы быстрее застывают, можно не успеть к ней; можно зачерпнуть и она закипит... Очень много есть нюансов.
Л.М.: Да…
М.М.: Казалось бы – просто. Взял несколько носовых платков, смазал их смолой – и вот тебе микарта. В теории – да. На практике – не так уж и просто.
Л.М.: Во всём нужно умение и большой практический опыт.
М.М.: Все эти ножи состоят из мелочей и маленьких нюансиков. Ещё в «
Южном кресте» как начинали – старые джинсы распускались на кусочки и из них клеили…
В.С.: Кстати, насчёт старых джинсов – я помню, в конце прошлого года в журнале «PROрез» был объявлен конкурс «Нож своими руками» и один человек представил нож, сам клинок был сделан из бытового секатора, а рукоятка - эпоксидная смола и «джинса».
М.М.: В принципе – всё одно и то же, но есть нюансы – повезёт/не повезёт, получится/не получится. Так же как и с термичкой. Вроде бы, когда для людей большие величины, они в мелочах не осознаются. Телебашня какой высоты? Полкилометра. Да, высоко. Но у неё же есть точная высота. Так же и у термообработки. Например 1216 ºC. А какой-то другой термист скажет – лучше 1212 ºC. А простые люди скажут – так ведь это же 1200!!! Тебе не всё равно +/- 4 ºC? А тот скажет – «Да ты что! Это же 4ºC»!!! А для нас, обычных людей, это «очень жарко». Поэтому мы в термичку не лезем. Там свои нюансы: температура, время нагрева, жидкость и способы охлаждения. Отжиг, отпуск, и т.д.
Л.М.: Михаил, вернёмся к фирмам: «
РВС» станет торговой маркой…
М.М.: Мы её сертифицировали и можем теперь ставить значок ™.
Л.М.: Понятно, тогда вопрос о прошлом. Когда «
Южный крест» распался, появилось несколько фирм, или основной костяк просто основал «
Асгард» и торговую марку «
РВС»?
М.М.: Получилось так, что тогдашний директор «
Южного креста» всё это дело свернул и забросил по одному ему известной причине.
В.С.: Я помню, что в интервью журналу «Клинок булатный» Вы, говоря про распад «
Южного креста» сказали, что «люди пытаются объять необъятное». Что Вы имели тогда в виду?
М.М.: Это была наша точка зрения, как подчинённых, на действия директора. Кроме того, что была фирма ножевая, начал выпускаться журнал, что-то там ещё делалось. То есть, как мы считали, средства тратились на разные проекты, вместо того, чтобы сконцентрироваться на ножах. Квадратура у нас была 700 м2. Технически хватало 500, а то и 300. Мы снимали весь этаж здания, которое шло на всякие перепродажи, «перепокупки», смену властей. Обо всём этом знали заранее. И, вместо того, чтобы предпринять какие-то меры, снять помещение поменьше, подешевле, дождались распада предприятия, платили большую аренду. Всё сводилось к тому, что человек как будто специально хочет уничтожить. Нет, чтобы переехать в помещение поменьше, сесть на одно место поровнее… Получилось, что владелец целенаправленно «убил» фирму. Ну ладно, это его выбор. А потом, по людям – кто был фанатом ножевого дела – те остались или с нами, или просто рядом, что самое смешное. Работают на том же предприятии, где и мы, занимаются не ножами, но работают там же. Основные люди вместе создали «
РВС». Некоторые занимаются другой деятельностью, но, буквально, на другом этаже. А те, кто ножами никогда не увлекался и работал в «
Южном кресте» просто, как на любой работе – они стали продавцами, слесарями и так далее. Просто все разбежались на работу ради работы, ушли в какие-то другие места.
Л.М.: Понятно.
В.С.: Таким, получается, всё равно что точить - сантехнические трубы или рукоятки ножей.
М.М.: Абсолютно верно. Был один мастер, он делал музыкальные инструменты – балалайки, потом делал ручки для ножей, то есть если он сейчас снова делает балалайки – я не удивлюсь. Работает человек с деревом – и работает. А балалайки или ножи – ему без разницы.
В.С.: Кстати, по анонсам на
сегодняшнюю выставку «Клинок» помимо рубки канатов было заявлен «свинопуховик». Это то, что тестировали ножи Кондратьева и Кочергина, что-то вроде этого будет?
М.М.: Проводить, наверное, буду я…
Л.М.: Это как раз поэтому вы писали - «ожидайте новые конкурсы»?
М.М.: Нет, нам не дали провести «
Городской тактический нож» как мы хотели, потому что опять не согласовали общие правила о том, что такое «городской тактический нож».
Л.М.: «
Городской тактический нож» ведь уже был заявлен на проведение весной 2011-го?
М.М.: Провели, и опять появились недовольные. Вот смотрите: что значит, если «пройтись по словам»: «городской» - понятно – в городе; «тактический» - выполняющий задачи функциональной деятельности. Основная функциональная деятельность в городе - какая? Во всяком случае, кишки выпускаете в последнюю очередь.
В.С.: Конечно, да. То есть в случае чего применить ещё помимо бытовых и кухонных функций и для самообороны.
М.М.: Да, это городской тактический. Можно сказать, что им удобно резать колбасу, строгать деревяшки…
В.С.: Заточить карандашик…
М.М.: И, если что, провести и какое-то «телодвижение».
Л.М.: Просто люди зацепились за слово «тактический».
М.М.: Тактический - в понимании «живопырный». А «живопырности» почти нет. Причём дурацкие преступления с ножом совершают непрофессионалы и не тактическим ножом.
Л.М.: Около 95% ножевых ран при совершении преступлений, по статистике, насколько мне известно, наносятся кухонными ножами.
М.М.: И что получается: правил нет точных, как тестировать. Некоторые говорили: у меня якутский нож в кожаных ножнах. Вот для меня он - тактический нож. И поди докажи, что для него он не тактический. Он с ним ходит каждый день и делает всё подряд. Мы говорим: «Но как! Он же не брутальный!». А он в ответ «А для меня он тактический». И какое мы имеем право не пустить его на сцену? (Показывает на Васин
«Пластун» от Кустарей) Вот для тебя твой нож – тактический? Тактический. Что в нем «не тактического»? Делаешь им всё, что нужно?
В.С.: Да, я его взял на трое суток в дорогу, и я делаю им всё. От отрезания салфетки, нарезания бутербродов, отрезания шнурочка, и если что, я его применю и для самообороны.
М.М.: И мы тоже акцентируем внимание, что нож используется НЕ ДЛЯ НАПАДЕНИЯ, а для САМООБОРОНЫ. Мы хотели даже, проводя этот конкурс, сделать динамический манекен. Возможно, он бы двигался на колёсиках или на какой-то тележке. То есть манекен движется к человеку, к испытуемому, у того нож на поясе. Он, отходя, должен достать нож и провести контратаку. То есть ты не нападаешь, ты защищаешься, ты уходишь от нападающего. Как только ты идёшь в нападение – статья за нападение – это совершенно другое дело. А ты уходишь – это оборона. Глядишь – и не посадят, как говорится. А если будешь на него переть с ножом, то…
В.С.: Конечно, тогда у тебя первые активные действия.
М.М.: Мне сон приснился на днях, очень забавный. Буквально дня три-четыре назад. Иду с ножом, вот с этим (показывает на «
Варан»). Детализация сна хорошая в голове. Парень с девчонкой проходят навстречу. За ними какие-то два гопника проходят. Я понимаю, что вся эта ситуация, ну во сне я же всё знаю, что это «чем-то светит». Я прошёл, дохожу до угла, до забора, разворачиваюсь, и эти два гопника начинают клеиться к этой девчонке, что-то такое. И там у них какая-то заварушка. Я подхожу к ним и, ничего не говоря, просто одному пузо располосовываю, и другому. Одному, кажется, в ногу пошло, потом в живот, второму – в живот… И в принципе убиваю двоих. Во сне за мной же приходит милиционер и так далее. В общем берёт меня под ручки… Это очень интересный, такой информационный сон был насчёт того, что такое оборона, и что - нападение. Я, конечно, защищал ту женщину. Но я первый полез в драку с ножом, и зарезал их. Я не имел право этого делать. Вот если бы они ко мне пристали, и я бы применил в ответ нож... Или хотя бы они ей угрожали ножом. Вот такие нюансы хорошо, когда во сне реализовываются. А если так вот в реальной жизни вступишься, как Д’Артаньян, а потом эта девушка не будет десять лет носить сухарики куда-нибудь за твоё д’артаньянство. Она скажет «Спасибо», а ты, как дурак, будешь сидеть. И ладно бы за благое дело, а за то, что могло бы и не произойти, хоть ты об этом подумал, вот в чём дело.
Л.М.: Ну да, у нас сейчас и законодательство, и все нюансы – это очень «хитрая» вещь.
М.М.: Вот такой вот сон забавный был. Ну и по фирмам я наверное всё рассказал.
Л.М.: Михаил, спасибо. Очень объёмный рассказ получился… Может быть кто-то из наших читателей задаст какие-то вопросы, мы их Вам обязательно зададим на следующих выставках.
Добавить практически нечего. Интервью длилось около 27 минут и, действительно, вышло не маленьким. Так что если кто-нибудь хочет, чтобы мы задали Михаилу какие-либо вопросы, связанные с ножами – пишите в комментариях.