Блок интервью с весеннего "Арсенала" 2016 мы начинаем со знакомства с новыми людьми и их ножами.
Леонид Миндолин: Сегодня первый раз мы берём интервью у «Первого цеха», Ребята, представьтесь и расскажите, кто вы и что делаете.
Кирилл Рогинский: Собственно, мы являемся мастерами «Первого цеха», изделия наши вы видите – скелетные ножи. Идея появилась после рассмотрения формата EDC, такого популярного в Америке Every Day Carry, ножи для повседневного ношения. Для каких-то туристов как запасной нож, возможно, военных – можете увидеть в некоторых ножах некую «тактическость».
Л.М.: Давайте перейдём поближе непосредственно к ножам – какие-нибудь самые популярные, самые любимые модели.
К.Р.: На данный момент это, скорее всего, как раз наша модель «Улучшитель». Она была одной из первых, соответственно, Интернет её тут же полюбил, всем захотелось по одной простой причине: это удобное лезвие и удобная, ухватистая рукоять. Она не выглядит агрессивно, она компактна, и её удобно носить в городе.
Вообще, вся концепция нашего, как говорится, предприятия – это городские ножи, которые можно носить в городе, которые не пугают людей, но при этом они хорошо выполняют свои функции. То есть самое простое – это нож должен служить человеку.
Л.М.: Логично.
К.Р.: В городе хороший нож может испугать других людей, и это служит человеку плохой работой. Наша задача была – сделать ножи простыми, красивыми, удобными и нестрашными, чтобы человек мог выполнять свои задачи и при этом не пугать других. Городская концепция жизни.
К.Р.: То есть такие маленькие, компактные «скелетнички».
К.Р.: Да. Художка, соответственно, вообще является арт-объектом, и она, наверное, будет больше привлекать внимание сама по себе. Может быть, кто-то даже не догадается, что это нож.
Л.М.: Так, ещё раз, как его зовут?
К.Р.: Данная модель у нас ходит под названием «Улучшитель». А сама композиция называется «Ожидание», поскольку здесь запечатлены бабушка с дедушкой, которые сидят в избушке, а здесь – внучок на охоте, соответственно, готов принести добычу. Также у нас есть ножичек «Понтон» (это из новинок) с пейзажем города. К сожалению, «Понтон» тактический, который изображает именно понтон, который перевозит танки и военную технику, у нас лично у человека, который его сделал. В общем, мастер пока не захотел делиться своим творением.
Л.М.: Давайте тогда пока этот «Понтон» сфотографируем.
К.Р.: У нас есть два типа гравировок: та, что делается до закалки, и та, что делается после закалки. После закалки – это настоящий, скажем так, эксперимент, потому что все, в основном, делают гравировку на мягкой стали, а мы – единственные, кто решили всё-таки начать делать гравировку на калёной стали в 59 единиц по Роквеллу. Это некоторое «изнасилование» инструмента в хорошем смысле этих слов, но при этом эффект потрясающий, потому что она получается более яркой и интересной. На глаз видно, что получается совершенно другой эффект.
К.Р.: Арт-объекты смотрит одна категория людей, какие-то туристические, более агрессивные контуры смотрит другая категория людей.
К.Р.: Я, допустим, более просто подхожу в жизни к ножам: нож должен резать, не пугать и при этом быть практичным. У меня самая простая, базовая модель – «Кметь», даже без опрессованной медняшки, над которой я «издеваюсь», вогнутые спуски для хорошего реза и обмотка паракордом, чтобы хорошо лежал в руке.
Л.М.: Сразу вопрос по такому маленькому форм-фактору клинка: удобно ли им выполнять работы, не знаю, по фигурному нарезанию батона? То есть для каких целей он служит?
К.Р.: По фигурному нарезанию батона – легко, потому что любое лезвие, которое меньше полного сечения батона, это немножко фигурное нарезание. Когда мы крутим батон - это же естественно.
К.Р.: Но вся фигурность и проявляется в этом.
Л.М.: Да, я имею в виду, что батон, конечно, одним движением порезать не получится.
К.Р.: Только если сжать.
Л.М.: Тоже верно.
К.Р.: Мы же понимаем, что физику не обманешь: длина клинка – она должна быть либо равна сечению батона, и тогда мелкими вибродвижениями можно прорубить батон насквозь, либо быть больше, и при этом пройдёт. Угол заточки и сведения позволяет легко врезаться в хлебушек, особенно чёрствый.
Л.М.: То есть для каких, в основном, задач эти ножи?
К.Р.: Это универсальные городские ножи, они могут решать любые задачи. По сути, в городе большой клинок не нужен. По той же логике, берём любую швейцарскую модель городского ножа, который покрывает все задачи, и что у нас здесь имеется? Здесь клиночек – 91 мм.
К.Р.: Яркий пример того, что достаточно.
К.Р.: У нас получается, соответственно, более «силовой» нож. Основная концепция: нож – это инструмент; вопрос лишь в том, какие руки его держат. Сейчас вырастает большое поколение «рук», которые могут, умеют. Интернет воспитывает, он обучает, поэтому люди постепенно начинают понимать, что огромный нож, которым можно с одного удара заколоть свинью, – это не то, что нужно для реза в городе. Колбасу можно порезать и таким ножом, его вполне хватает для всех задач.
Л.М.: Но маленьким клиночком всё равно не сильно удобно.
К.Р.: Поэтому у нас большой выбор ножей. Конечно, не сильно удобно, но, с другой стороны, большой нож не везде достанешь. То есть можно вскрыть блистер в магазине большим ножом, но это вызывает некоторое, скажем так, общественное волнение.
Л.М.: Но это, опять-таки, не в последнюю очередь связано с тем, что культура клинка не сильно широко пропагандируется среди среднего обывателя.
К.Р.: Да, именно.
Л.М.: Давайте тогда посмотрим что-нибудь с более длинными клинками.
К.Р.: Конечно. Из самых рабочих простой геометрии – пожалуйста, классический нож для работы по мясу.
Л.М.: Кто это, как зовут?
К.Р.: В нашей вариации этот нож называется «Китеж-град». Он имеет схожую с «канадцами» геометрию, поскольку она признана удобной для такой кухонной работы, по мясу и везде. Большая, удобная, ухватистая ручка и джампинг под большой палец для силового реза. Эта модель у нас ещё идёт с прямыми спусками; в дальнейшем на все эти модели у нас уже сейчас делаются вогнутые спуски с тонким сведением, чтобы рез был ещё лучше и практичнее. Это самая простая отделка ножа; соответственно, здесь нет никакой слесарки, ничего, помимо рантов и ручной обработки кромок.
Л.М.: Какая ценовая категория?
К.Р.: Приблизительно от 6,5 тысяч и до бесконечности.
Л.М.: Где-то я эту фразу недавно слышал…
К.Р.: Наш художник пока использует простые материалы и только свой ручной труд, но в дальнейшем мы не исключаем инкрустирования драгоценными металлами и камнями, что, собственно, поднимает планку «до небес» и выше.
Л.М.: Логично. Может, киридаши посмотрим?
К.Р.: Конечно. В нашем исполнении это больше называется «Косяк», нежели чем киридаши, потому что киридаши – это изначально японский нож, а эти ножи, они имеют идеологию «косяка». То есть когда в XIX веке материалы стоили дорого, и ломалась пила, это была хорошая сталь, а новая пила стоила дорого, и ножи стоили дорого, и люди думали, что им делать. Они отпиливали пилу и делали из неё нож такой формы. Пользовались им в хозяйственных нуждах. Какие модели дальше интересуют?
Л.М.: Что это такое непонятное в техностиле?
К.Р.: Это «Грейдер».
Л.М.: Кто это, что это?
К.Р.: Модель называется «Грейдер». Простая геометрия, у него минимальная толщина рукояти, но при этом она ухватистая: хороший упор под большой палец, и вогнутые спуски для хорошего реза. Отличительная особенность этой модели – пожалуй, то, что она является тычковой, притом что изначально мы не планировали делать её агрессивной, но она такой получилась. Хороший такой тычковый нож. И, соответственно, большой плюс – это то, что линия режущей кромки, как в кухонных ножах, сильно отнесена вниз относительно оси рукояти, что позволяет резать на плоскости, не опираясь рукой в эту плоскость.
Л.М.: Складные ножи – тоже ваши?
К.Р.: Складные – наши, но это американский рынок, американские мастера; в основном, штучные экземпляры с ценами, которые нам пока только снятся.
Л.М.: Тогда остановимся на «Первом цехе». Кирилл, очень приятно было познакомиться. Надеюсь, не в последний раз видимся на выставках!